1 июня 2017 года

Известия, 01.06.17:

Глава Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Александр Жаров рассказал, как происходит отслеживание и блокировка «групп смерти», а также почему если новый закон, который регулирует мессенджеры, будет принят, это не означает чтение переписки всех россиян.

- Каким образом Роскомнадзор находит в соцсетях группы, которые нарушают закон?

- Наша машина анализирует порядка 100 тыс. статей. Если она по ключевым словам выявляет подозрительный контент, то данная статья или сюжет поступает эксперту. Эксперт уже определяет есть там нарушения или нет. Кроме того, существует система мониторинга социальных сетей и интернета. Точно так же, с помощью словарей и машинным образом (если мы говорим про суицидальные группы). У нас все время обновляются словари, в которые добавляют и зашифрованные термины: «Синие киты», F57. Так мы выявляем эти подозрительные группы. Потом со специалистами Роспотребнадзора и специалистами Mail.Ru мы анализируем, действительно ли эта группа попадает под действие или она возможно шутливая и не попадает, и производим блокировку. Поэтому Роскомнадзор на сегодняшний день оснащен самыми разнообразными системами машинного мониторинга. У нас работают квалифицированные специалисты, что позволяет нам в онлайне выявлять нарушения.

- Это российское программное обеспечение? Говорили о переходе на отечественный продукт.

- Абсолютно. Более того, в результате того что мы сначала выбирали такое ПО как услугу и перебрали достаточно много предложений с рынка. В конечном итоге наняли программистов, купив ядро у одной из компаний. Мы его доработали, поскольку задачи Роскомнадзора достаточно специфические: борьба с детской порнографией, суицидом, наркотиками, мат в СМИ и так далее. Мы были вынуждены самостоятельно создать систему мониторинга, и она 100% отечественная.

- Отслеживание и борьба с экстремистской литературой ведется таким же образом?

- Тут мы работаем в тесном контакте с прокуратурой. По закону генеральный прокурор и его заместитель принимают решение о блокировке призывов к экстремизму и к терроризму. Блокировка происходит незамедлительно. Наши коллеги из Генпрокуратуры выявили больше полутора тысяч таких нарушений. А сайтов было заблокировано более 50 тыс.

Мы можем заблокировать сайт только тогда, когда мы имеем тип контента, который нужно блокировать. А следует сказать, что экстремисты, прежде всего исламские экстремисты, представители запрещенной на нашей территории организации Исламское государство, системно проводят маркетинговую работу: у них есть подразделения, которые генерируют этот контент, рассевают каждую неделю на огромное количество площадок. Поэтому у нас тоже два подразделения, которые машинным методом выявляют параллельные «зеркала». Рассевается он в течение полутора часов и в течение нескольких суток мы его вычищаем.

- И вам удается все сразу отследить?

- Я говорю, что на блокировку уходит около полутора суток. Следующую неделю идет следующий вброс – это непрерывная история. Но мы работаем.

- То есть, очень извне идет интенсивная пропагандистская деятельность?

- Безусловно.

- Один из моментов, где может быть не так удается отслеживать, – это Telegram?

- Дело в том, что мессенджеры на данном этапе – нерегулируемая зона распространения контента. В ней есть несколько особенностей. В большинстве мессенджеров информация шифрованная, там применяется достаточно специфическое шифрование N to N. То есть смартфон, на котором установлена программа с тем или иным мессенджером, создает два ключа, которые способны открыть данную информацию. Один из ключей отправляется на тот смартфон, с которым происходит коммуникация, и проникнуть внутрь ее по мере прохождения практически невозможно.

Поэтому, когда говорят, что новый закон, который будет регулировать мессенджеры, вскроет тайные переписки, – это совсем не так. Безусловно, у спецслужб существуют специальные методы, когда им нужно вскрыть информацию в конкретной коммуникации, для этого есть специальное оборудование. Но массовое чтение переписки просто невозможно. Поэтому законопроект по регулированию мессенджеров, по-моему, очень важен.

Ведь что такое мессенджер? Это по своим функциям те же операторы связи, на сети которых они присутствуют, не вкладывают никаких денег в развитие этой структуры, не платят налогов – просто оказывают услугу. Они получают свою аудиторию и зарабатывают деньги тем или иным способом. С помощью рекламы, распространение массовых рассылок, которые запрещены у традиционных операторов связи, а у мессенджеров они разрешены. Новый законопроект вводит два момента: между оператором связи и мессенджером должен быть заключен договор, по которому они переходят в коммерческие отношения, их ставят в равные условия; запрещается массовая рассылка. Ни о каком чтении переписки там речи идти не может.

Я надеюсь, что этот законопроект превратится в закон. Он создает механизмы регулирования, приводит к общему знаменателю каналы распространения информации, которые работают на одной поляне и создают дополнительные возможности для спецслужб для того, чтобы искать нарушителей если они пользуются этими мессенджерами. Общеизвестно, и не только нашими спецслужбами декларировалось, а в том числе и западными. Это большая головная боль спецслужб во всем мире.

- И все же, чем может закончиться история с Telegram? Какой-то ответ от Павла Дурова (создатель кроссплатформенного мессенджера Telegram – прим. ред.) вы ждете?

- Мы находимся в коммуникации не только с Telegram, но и с другими крупными западными мессенджерами. Я очень надеюсь на их разум и добрую волю. Достаточно сказать, что энное количество мессенджеров западных и не только западных, китайских, которые вошли в реестр организаторов распространения информации. Следует сказать, что мы включаем их в данный реестр и обращаемся к организаторам распространения информации по обращению уполномоченных органов. Это органы, обладающие правом оперативно-розыскной деятельности – ФСБ, МВД.

Коммуникация однотипна: мы отправляем запрос, просим заполнить одинаковую форму, которая идентифицирует данного организатора распространения информации и дает возможность спецслужбе, поскольку она в данном реестре может получить адреса для контактов, вступить с ними во взаимоотношения чтобы осуществить необходимые действия. Нужно установить оборудование, которое установлено у всех операторов связи, для получения той информации, которая необходима в рамках проведения розыскных мероприятий. В течение пяти дней мы ждем ответа.

Через пять дней мы уведомляем организатора распространения информации, что через 15 дней, если они не ответят, мы вынуждены будем их заблокировать. Большинство отвечает нам на запрос, но мы подходим к данному вопросу гибко. Крупные распространители информации нам отвечают, мы находимся с ними во взаимодействии. Я надеюсь, что в конечном итоге мы достигнем договоренности. И если это не коммерческие переговоры, то и не юридически значимые, они могут повлиять на решение компании.

- А что произойдет, если они не согласятся?

- Если они будут упорны в своем нежелании взаимодействовать с органами власти Российской Федерации и следовании российским законам, значит они будут заблокированы.

- Вы не думаете, что найдутся какие-то обходные пути?

- Безусловно, помимо находящихся на слуху крупных мессенджеров, есть и много других. Она насчитывает если не десятки тысяч, то тысячи программ, которыми пользуются разные люди.

Но, как говорится, дорогу осилит идущий. В конце концов, письма с приглашением войти в реестр мы разошлем, наверное, всем. И поскольку реестр организаторов распространения информации наполняется, уже сегодня у нас существует достаточно количество легитимных, соблюдающих законодательство РФ, организаторов распространения информации, которые работают в данном секторе мессенджеров. Если возникнет ситуация, по которой мы будем вынуждены заблокировать тот или иной мессенджер, он не оставляет наших пользователей вообще без данной услуги.

- По поводу блокировки. Сейчас многие авторы контента жалуются на то, что не удаляются не только пиратские сайты, но и «зеркальные». И все возможно найти.

- Сейчас в Госдуме в первом чтении уже принят законопроект о «зеркалах», во втором он должен пройти до 20 июня. И очень надеюсь, что в весеннюю сессию этот законопроект станет законом. Поскольку, во-первых, он позволит нам быстро и эффективно блокировать «зеркала» пиратских ресурсов. Во-вторых, он вводит новую дефиницию – запрет на выдачу поисковыми машинами навечно заблокированных сайтов.

Существует определенная правовая коллизия. С одной стороны, сайты попадают в единый реестр запрещенной информации: те, что распространяют порнографию, суицид, экстремистские материалы, а с другой стороны, они могут появляться в поисковой выдаче. Мы ведем диалог с поисковыми машинами. Я думаю, что принятие этого законопроекта о «зеркалах», который ограничивает поисковые машины в распространении пиратского контента, – это шаг в этом направлении.

- Как обстоит дело с защитой авторских прав в интернете? Какие гарантии у авторов?

- У нас на ПМЭФ 1 июня прошла сессия по защите авторских прав. То, что там присутствует практически весь спектр производителей контента: представители руководства Motion picture association, ассоциации продюсеров американского кино, ряд европейских организаций, которые так же производят кино и российские менеджеры, говорит, что закон работает. Мы, за счет автоматического мониторинга, очень быстро выявляем зеркала. А во время релиза фильма, во время его премьеры счет идет буквально на минуты. Появление пиратской копии, если задержаться на час, то она появится на сотнях сайтов, она мгновенно копируется.

- Всегда ли удается так оперативно блокировать?

- Я должен уверенно сказать, что все последние премьеры: фильмы «Викинг», «Большой», (начиная с фильма «Сталинград») мы на 100% блокируем пиратское распространение первичного релиза фильма. Все пиратские копии блокируем практически мгновенно. Другой вопрос – вторичный релиз фильма. Когда начинают продаваться копии, когда он появляется на иных носителях, – все сложнее. Потому что появляется много легальных источников, которые можно копировать. И как раз здесь вопрос о блокировке зеркал и об исчезновении из выдачи пиратских ресурсов очень важен. Именно об этом говорят правообладатели. На сегодняшний день нами эффективно заблокировано, было более 1,5 тыс. обращений в Московский городской суд в отношении 29 тыс. сайтов, которые распространяли пиратский контент. Можно сказать, что блокируется 27%, а 73% сайтов удаляют эту информацию. Это говорит тоже о том, что закон работает. Я считаю, что наше законодательство антипиратское – очень гуманное. Мы говорим: «удали или заблокируем». И сайты предпочитают удалять.

- Как вы думаете, пираты будут искать альтернативные выходы?

- Громкая история была связана с активным пиаром темы Rutracker. Крупный ресурс, миллионы пользователей, когда он работал в полную силу. Затем по решению правообладателей он был заблокирован навечно и стал пропагандировать способы обхода блокировок. На сегодняшний день, трафик Rutracker упал на 70% при всех ухищрениях, которые они принимают. Они предлагают пользователям на заблокированной странице конкретные способы обхода блокировок, говорят, как перейти на «зеркала». Мы стремимся их заблокировать.

Наконец, в последнее время мы начали блокировать «сайты-анонсеры». Работа торрент-трекера достаточно специфична: нужно качать информацию с большого количества ресурсов. Когда блокируются «анонсеры» данный процесс замедляется. В конечном итоге пользователь, даже выходя на пиратский ресурс, получает информацию настолько медленно, он уходит на легальный ресурс, где получает ее качественно и быстро. Наша задача не полностью уничтожить пиратские ресурсы, а сделать пользование ими невыгодным, неудобным для пользователя. Тогда все люди перейдут на сторону света, и мы будем жить в антипиратском обществе.

- Как может повлиять на рынок вопрос регулирования онлайн-кинотеатров? Кто может быть заблокирован?

- Решение о регулировании онлайн-кинотеатров было принято не государством. Этот законопроект разрабатывал медиа-коммуникационный союз. И это очевидно протекционистский закон, который защищает отечественные сервисы. Не секрет, что крупнейшие транснациональные компании: Netflix, Amazon имеют огромное количество денег, достаточно агрессивно завоевывают соседние рынки и локальные национальные сервисы. У нас несколько десятков онлайн-кинотеатров, и для того, чтобы их защитить, в законопроект была внесена дефиниция о том, что должно быть обязательно 80% отечественного владения и только 20% иностранные, если это международный сервис. Я думаю, это в значительной степени защитит наши онлайн-кинотеатры, которые соблюдают наше законодательство и распространяют только легальный контент.

- Этот вопрос тоже можно будет гибко урегулировать?

- Поскольку законопроект предполагает, что исключается и косвенное влияние со стороны владельцев 20%, каждая компания будет решать, как она будет работать. Я очень надеюсь, что крупные иностранные сервисы придут к нам, найдут достойного партнера и будут с ним работать на нашей территории. Но когда они будут работать с отечественным партнером и соблюдать наше законодательство, их конкуренция с отечественными сервисами будет равноправной.

Справка «Известий»

Александр Александрович Жаров родился 11 августа 1964 года в Челябинске. Закончил Челябинский государственный медицинский университет и юридический факультет Российской академии госслужбы при Президенте РФ. Работал в разное время пресс-секретарем Минздрава РФ, помощником, а затем пресс-секретарем председателя правительства Михаила Фрадкова, замом генерального директора ВГТРК, директором департамента пресс-службы, информации и протокола правительства России. В 2008 году назначен заместителем Министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. 3 мая 2012 года был назначен руководителем Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.

Владеет английским и французским языками.

Женат, имеет шестерых детей.