26 сентября 2014 года
ТК «Дождь», 26.09.14:
Пресс-секретарь Роскомнадзора Вадим Ампелонский успокоил пользователей социальных сетей и рассказал, что отключение соцсетей в России — крайняя мера, и прибегать к ней пока не собираются.
Казнин: Я уверен, что вы сейчас рассеете все наши страхи и опасения.
Ампелонский: Мне достаточно забавно наблюдать, как наши совершенно обыденные действия, которые воспринимаются таковыми не только нами, но и интернет-обществом, интернет-сообществом, попадая в фокус СМИ, они приобретают масштаб какого-то апокалипсиса. «Вой стоит, будто бабы на земле в этот мертвый час все рожать собрались». Это я цитирую Шевчука.
На самом деле ничего сверхъестественного не происходит. Идет обычный процесс правоприменения, формирования правоприменительной практики в связи с вступлением в силу нового закона. С 1 августа, как вы знаете, Роскомнадзор ведет два реестра новых: реестр блогеров и реестр организаторов распространения информации. Организаторами распространения информации у нас являются все сайты, которые позволяют пользователям обмениваться информацией, сообщениями, файлами, картинками и так далее. Под это определение подпадают как российские площадки, так и зарубежные.
О чем сегодня было заявление Ксензова – о том, что идет формирование этого реестра. Сейчас мы работаем по запросам правоохранительных органов, обрабатываем запросы, которые поступили. Сейчас у нас зарегистрированы в основном российские площадки – несколько сервисов «Яндекса», несколько сервисов Mail, несколько сервисов «Рамблера», «ВКонтакте» и так далее. Когда речь идет о российских площадках, совершенно никакого беспокойства это не вызывает. Как только заходит речь о западных социальных сетях, тут же всадники апокалипсиса показываются на горизонте, и какие-то фобии возникают.
Казнин: Вадим, вы же понимаете, почему это возникает.
Ампелонский: Нет, не понимаю, если честно.
Казнин: Только что Герман Клименко в нашем эфире говорил, что даже технически Google сложно соответствовать этим запросам из-за того, что законодательства разные.
Ампелонский: Есть сложности определенные. Я еще раз скажу, что в отношении иностранных компаний, в отношении Google, Facebook и Twitter пока запросов от правоохранительных органов не поступало. Те уведомления, о которых сегодня писала пресса, это процесс обычного информационного обмена между нами и названными компаниями. Они изучают сейчас ситуацию, мы им предоставляем всю необходимую информацию по процедуре регистрации в реестре, по тому, как действуют наши законы и так далее. Мы видим их активность в этом процессе, мы видим, что они выходят на прямой контакт с нами на уровне руководства компаний транснациональных. Мы видим, что активно участвуют через отраслевые ассоциации в деятельности российского интернет-сообщества, они снимают тот пласт мнений, который существует у наших компаний.
У наших компаний, могу сказать, что он совершенно спокойный. Если вы прочитаете один из постов «Яндекса», который они выпустили по поводу регистрации в реестре, он совершенно терапевтический характер носит, они говорят, что ничего особенного не требовалось, сверхъестественного, никаких новых данных о пользователях, которые мы и так храним, доступ к которым мы имеем, нас не заставляют хранить. В общем, никакого апокалипсиса не предвидится.
Если вы говорите по поводу блокировки, которая прописана в законе. Я вам могу сказать: вот существует смертная казнь, смертная казнь рассматривается во всех странах, как высшая мера наказания. В нашей стране на нее наложен мораторий. По аналогии со смертной казнью, я могу сказать, мы внутри себя рассматриваем блокировку, как высшую меру наказания. И она может применяться в случае, если многократно и целенаправленно нас игнорируют, не идут ни на какие контакты, и все возможности для диалога исчерпаны.
Казнин: Вы понимаете, что такая реакция была еще, в том числе, из-за того, как отвечал на вопросы Максим Ксензов. Я процитирую: «Так или иначе, мы заставим исполнять закон».
Ампелонский: У Максима Юрьевича достаточно резкая манера выражаться, но если посмотреть по действиям, которые предпринимает Роскомнадзор, то, на мой взгляд, все действия адекватны. Мы действительно терпеливо сейчас общаемся с иностранными площадками. В отсутствие запросов от правоохранительных органов мы предоставляем им всю необходимую информацию по процедуре регистрации в реестре, и ждем, какое решение они примут, будут ли они соответствовать нормам законодательства или нет. Эти решения остаются за ними. За нами остается возможность воздействовать на них в рамках российского законодательства в административном порядке. Еще раз повторю, что внутри себя мы рассматриваем блокировку, как высшую меру наказания, у нас наложен на нее такой внутренний мораторий.
Казнин: А сколько времени у нас есть? То есть когда будет принято какое-то решение? Все равно ведь в какой-то момент Максим Ксензов скажет: «Все, все проблемы решены с Facebook, Twitter и Google, все нормально. Выдыхайте». Или будет какой-то другой вариант? Когда эта граница наступает? Когда час «Ч» наступает?
Ампелонский: Я не готов сейчас говорить о времени наступления часа «Ч», потому что, я еще раз повторяю, что я не вижу на горизонте никаких всадников апокалипсиса. У нас идет нормальный рабочий процесс общения с иностранными площадками. И они нас слушают и слышат, и мы их слушаем и слышим, и понимаем. Я не вижу никаких критических точек в нашем взаимодействии.
