3 сентября 2012 года
Российская газета, 03.09.12
http://www.rg.ru/2012/09/01/zharov-site.html
Как нам лучше реализовать закон, ограждающий детей от нежелательной информации в СМИ
На этой неделе в телепрограммах появятся специальные значки - маркировка. Ими необходимо отмечать программы и фильмы, нежелательные для детского просмотра. С первого сентября вступил в силу закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию".
Кто решил, что "Укротительницу тигров" нельзя смотреть до 16 лет? Надо ли будет маркировать статьи и фотоснимки в газетах? Нужно ли вводить штрафы за нецензурную брань в СМИ? На эти и другие вопросы "РГ" ответил глава Роскомнадзора Александр Жаров.
У нас есть вопрос читателя. Будет ли попадать под действие закона контент, который генерируется читателями Интернет-издания? В частности, комментарии.
Александр Жаров: Около двух лет тому назад у минкосвязи, СМИ и прокуратуры был достаточно оживленный диалог по аналогичному поводу в отношении комментариев на форумах интернет-изданий, подпадающих под действие закона "Об экстремизме".
В итоге выработали правила: если на форумах сетевых ресурсов, которые зарегистрированы как СМИ, появляется информация, нарушающая закон, ее должны удалить в течение суток.
Практически во всех крупных сетевых СМИ проблема решена. Все, что генерируются на форумах, пропускается их владельцами через специальную программу премодерации - фильтр. И даже если читатели в своих высказываниях нарушают законодательство, такие комментарии для публичного чтения недоступны.
Но существуют некоторые региональные сетевые СМИ, которые сначала выдерживают ровно 23 часа, что формально не является нарушением закона, и лишь потом удаляют комментарий. Вот это плохо. Тут есть игра: "могу - не могу", "должен - не должен". Я за добрую волю с обеих сторон. Аналогичный подход мы намерены применять с 1 сентября и в отношении и информации, попадающей под действие закона "О защите детей".
У Роскомнадзора добрая воля есть. Надеюсь, она будет и со стороны СМИ, в том числе региональных.
Какие печатные СМИ освобождаются от маркировки?
Александр Жаров: Все печатные общественно-политические издания и новостные ленты в информагентствах и сетевых СМИ.
Но в газетах тоже публикуются статьи и фото, не предназначенные для детей. Как быть?
Александр Жаров: Можно маркировать конкретную статью, фотоснимок или страницу, где расположены материалы, попадающие под действие закона. Поместите знак "18+". Родитель возьмет газету, пролистает ее, увидит предупреждение. И если любознательный несовершеннолетний сын попросит - "папа, дай мне газету почитать!", отец сам решит, дать ему весь номер или убрать полосу с маркированной статьей.
А реклама маркируется?
Александр Жаров: Рекламу надо маркировать. Но следить за тем, как исполняется закон в этой части, должна будет Федеральная антимонопольная служба. Это ее компетенция.
И кто несет ответственность за рекламу?
Александр Жаров: Тот, кто ее производит. Юристы СМИ должны так прописать договор с рекламным агентством, чтобы четко и однозначно зафиксировать свои требования к содержанию рекламы в соответствии с положениями закона "О защите детей" и правильно разграничить зоны ответственности. Если договор составлен четко, в рекламе не должно быть того, что нарушает закон. А если такое случится, то за рекламный материал будет в ответе не СМИ, а рекламодатель.
Как будет действовать закон в отношении информационных программ, идущих в прямом эфире? В них бывают сюжеты не для слабонервных…
Александр Жаров: В отношении программ, идущих в прямом эфире, данный закон не применяется. Как человек, работавший на ТВ, я прекрасно понимаю, что маркировка онлайн-контента практически невозможна. А если на новостях поставить самое жесткое ограничение "18+", это напрямую повлияет на всю информационную политику любого телеканала, он должен будет показывать новости только после 23 часов.
Но есть и другие нюансы: обычно программы, описывающие чрезвычайные происшествия, на большинстве телеканалов сначала выходят вечером в режиме он-лайн, на следующий день - уже в записи. И во втором случае они должны и маркироваться, и выходить в эфир в соответствующее закону время.
Вас не смущает, что некоторые каналы ввели маркировку "16+" на такие фильмы, как "Укротительница тигров", "Полосатый рейс", "Война и мир"?
Александр Жаров: Каждый правообладатель, каждое СМИ сейчас сами решают, как ему маркировать фильмы и программы. Но первый месяц правоприменения закона позволит нам в диалоге со СМИ и общественными организациями проанализировать ситуацию, посмотреть, что происходит. Могу предположить, что октябрьская маркировка телепрограмм, по отношению к нынешней, начала сентября, претерпит изменения.
С программами и передачами все более-менее понятно. А как быть, например, с песнями, музыкальными клипами?
Александр Жаров: Очевидно, что в песнях звучат разные слова. В некоторых описываются довольно натуралистические действия. И мы договорились, что Национальная ассоциация телевещателей создаст свою экспертную структуру, которая будет по желанию СМИ проводить предварительную экспертизу музыкальных произведений по заявлению радиостанций. Постепенно они проанализируют весь спорный музыкальный контент и вынесут рекомендации: какие песни подлежат маркировке, а какие нет.
И как это может происходить?
Александр Жаров: То, что касается радио. Мы с профсообществом договорились о такой схеме: радиостанция четыре раза в день с объявлением своих выходных данных сообщает о том, что на этой радиостанции присутствует информация, попадающая под возрастные ограничения, если таковая имеется. И если появляется такая песня, голосовой меткой сообщается в эфире: в данной программе присутствует композиция, имеющая соответствующие возрастные ограничения для прослушивания.
Роскомнадзор предложил штрафовать СМИ за ненормативную лексику. Как это будет работать? Появится методика, исчерпывающий список таких слов и выражений?
Александр Жаров: Речь в нашем предложении шла о нецензурной брани. И мы уже договорились с парламентариями разработать соответствующие поправки в Кодекс об административных правонарушениях.
Объясню, с чем это связано. Дело в том, что по закону о СМИ нецензурная брань и сейчас является нарушением. Но единственной мерой пресечения является предписание к СМИ, которое допускает такие вольности. Редакция принимает это предписание к сведению и говорит: больше так делать не будем. Никаких других последствий нет. Получать предписание неприятно, но не более того.
Поэтому мы и ратуем за то, чтобы в законе было прописано: если в СМИ, электронном или печатном, используются бранные слова, за это надо штрафовать.
А если они "запипиканы"?
Александр Жаров: Если "запипиканы", их не слышно, то штрафа не будет.
Какая разница? Любой поймет, что именно означает такое слово.
Александр Жаров: Оставим эту позицию на суд самих слушателей или зрителей. По моему мнению, описанный подход вполне приемлем.
Русский язык - великий язык, в нем существует много красивых литературных выражений для того, чтобы описать свои эмоции. Но если человек слышит нецензурную брань из радиоприемника, с экрана, он начинает думать, что употреблять такие слова нормально. Очевидно, что некоторым СМИ необходимо все-таки себя как-то сдерживать.
А компьютерные игры можно маркировать?
Александр Жаров: Мое мнение, как человека, гражданина - нужно.
У ребенка совсем другое восприятие информации. Виртуальный и реальный мир, особенно у детей младшего возраста, может сливаться. И когда ребенок после игры в "стрелялки" возвращается в реальную жизнь, то может думать, что у него, как у компьютерного героя, далеко не одна жизнь. Пропадает чувство самосохранения…
Очевидно, игры, так влияющие на психику детей, должны маркироваться и не попадать им в руки через свободную продажу. Но это уже не зона ответственности Роскомнадзора.
В ряде стран не существует никаких законов для маркировки контента. Но есть кодексы вещателей, издателей и т.д., и регулирование идет внутри отраслей.
Александр Жаров: Назовите мне такой кодекс в нашей стране. Беда в том, что у нас СМИ-сообщество разобщено. Есть Национальная ассоциация телевещателей (НАТ), Российская академия радио, Гильдия периодической печати… А объединяющей всех ассоциации, союза нет.
Я могу теоретически представить ситуацию, когда профессиональное сообщество соберется, скажет: стоп, мы договорились. Выработали правила, начали их исполнять. Тогда можно рассмотреть предложения и по альтернативным вариантам регулирования деятельности СМИ, затрагивающей здоровье и развитие наших детей.
Безусловно, позитивная сторона закона "О защите детей" в том, что он резко сдвинул ситуацию с мертвой точки. Заставил всех зашевелиться. Это можно использовать, подвигнуть профессиональное сообщество к созданию, допустим, единой организации.
То есть создать некую Федерацию журналистов?
Александр Жаров: Федерацию российских журналистов, куда бы вошли не только традиционные СМИ, но и Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК). Чтобы пришла молодежь, чтобы "старшие" и "младшие" договорились. И в результате этого диалога, быть может, появился кодекс.
Молодежь сейчас стоит на позиции "разрешено все". Согласитесь, это тоже крайность… И она не воспринимается как конструктивная позиция.
С ноября вступят в силу поправки в законодательство, которые дадут возможность блокировать интернет-ресурсы с информацией, содержащей детскую порнографию, пропаганду суицидального поведения, наркотиков и способов их изготовления и употребления, составлять реестр таких сайтов. Этим займется ваше ведомство?
Александр Жаров: Это очень непростая работа. Мало того, что по сообщению любого пользователя или с помощью специальной компьютерной программы надо выявить сайт, где выложена детская порнография, призывы к суициду, инструкция как делать наркотики. Важно еще, чтобы профессионалы, в данном случае это эксперты Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, МВД и Роспотребнадзора, подтвердили, что это так.
Кроме того, для меня очевидно, что без участия общественной организации нам функции по ведению данного реестра осуществить будет очень сложно.
Как будет происходить блокировка?
Александр Жаров: Это система обратной связи. Сначала информация о том или ином сетевом ресурсе попадает к экспертам-специалистам, потом возвращается верифицированной в Роскомнадзор, идет к человеку или структуре, которые производят эту страницу. В течение суток они должны эту информацию удалить. Если не сделают этого вовремя, хостинг-провайдер или оператор связи должны заблокировать доступ к ресурсу.
В ближайшее время минкосвязи разработает проект подзаконного акта, где будут прописаны все нюансы формирования реестра запрещенных сайтов.
Когда он появится?
Александр Жаров: Надеюсь, что постановление правительства выйдет до 1 октября. Тогда у нас будет месяц, чтобы с 1 ноября эти дополнительные положения к закону о защите детей заработали в полной мере. Этого ждет общество. По результатам социологических опросов, 91 процент граждан полностью поддерживает эти нормы закона.
Есть опасения, что заблокируют абсолютно всё...
Александр Жаров: Еще говорят, будто у нас, как в Китае, будет Файервалл (firewall) фильтр на входе в Рунет. Я не верю, что такое может случиться. Мы живем в другом обществе.
А теперь о связи. Как Роскомнадзор намерен контролировать качество услуг связи?
Александр Жаров: Мы все помним, сотовые компании в 90-е годыпредоставляли только услуги по передаче "голоса". Для передачи голоса было достаточно минимального набора средств. В последние годы лавинообразно развивались услуги по передаче данных через мобильный. Существующей инфраструктуры стало недостаточно. Теперь нужно вкладывать в строительство сетей с большой пропускной способностью. По моему прогнозу, нужно еще 4-5 лет, чтобы качество услуг связи соответствовало европейскому уровню.
Тем не менее жалобы на неудовлетворительное качество услуг связи подвигают нас очень серьезно заниматься проблемой. У Роскомнадзора должны быть четкие критерии и параметры измерения качества предоставляемых услуг связи. У операторов - нормы, которые следует выполнять. К началу октября Роскомнадзор подготовит свои предложения по организации системы контроля качества услуг связи. Мы их внесем на утверждение в минкомсвязи. Эта составляющая должна быть вписана в новую редакцию Закона "О связи", который разрабатывает министерство. Полагаю, что мы начнем полноценно контролировать качество связи к 2014 году. Пока же мы взаимодействуем с операторами в части обеспечения связью в аварийных ситуациях.
То и дело вспыхивают скандалы из-за утечек персональных данных. Как можно исправить ситуацию?
Александр Жаров: Здесь - две стороны медали. Существуют мошенники, которые пользуются персональными данными, чтобы обмануть граждан и получить выгоду. Ими занимается МВД, мы работаем в контакте с этим ведомством. Если же МВД выявляет, что мошенническая структура просто получила от оператора персональные данные, а не украла их, наступает наша ответственность. Мы выясняем, почему у оператора не выстроена система защиты персональных данных в соответствии с законом, обращаемся в суды. Но тут есть тонкое звено. Кодекс об административных правонарушениях предполагает, что срок давности по этим делам всего три месяца. И далеко не всегда дело доходит до суда. Поэтому мы подготовили поправки в закон, которые позволят на практике реализоваться принципу неотвратимости наказания. И сделать ощутимыми штрафы за такие нарушения.
Но ведь Интернет не имеет границ. Как вы боретесь с незаконными публикациями персональных данных на чужой территории? Их же все равно в России можно прочитать.
Александр Жаров: Существует серьезная проблема с трансграничной мобильностью информации в современных условиях. Владельцы сайтов, предвидящие санкции, все чаще для незаконного распространения персональных данных регистрируют свои информационные ресурсы у иностранных провайдеров.
Для того чтобы эффективно бороться за права своих граждан и обезопасить их от несанкционированного использования персональных данных мошенниками, недобросовестными коммерсантами и, что чаще всего встречается, "троллями" (интернет-провокаторы), нам необходимо самое тесное сотрудничество с уполномоченными органами иностранных государств. Это подразумевает практическое оказание взаимной помощи.
Для этого мы подписываем двусторонние соглашения и участвуем в формировании единого в международном масштабе механизма защиты персональных данных. И надо сказать, всё чаще встречаем у своих коллег понимание и желание помочь.
Что из итогов деятельности на посту руководителя Роскомнадзора вы цените больше всего?
Александр Жаров: Первое - то, что мы можем называть себя "открытой службой". Мы имеем на данный момент общественные советы по всем трем направлениям своей деятельности. Все советы активно включились в работу, и осенью, видимо, будут первые серьезные результаты в виде готовых решений и рекомендаций.
Второе. По мнению сообщества, мы стали гораздо прозрачнее. У нас появилось четкое публичное позиционирование.
Понятно, что нет предела совершенству, но на данный момент мы активизировали исходящий информационный поток. Пытаемся применять трансляции в режиме реального времени, максимально оперативно информировать аудитории о своих решениях.
Недавно профессиональная ассоциация РАЭК публично признала нас прозрачной и компетентной службой.
Третье. Мы готовы к реализации на практике закона о защите детей. Наша структура и наши подходы могут обеспечить баланс интересов общества и СМИ. Мы будем в постоянном диалоге. И я уверен, что любые спорные ситуации будем решать, максимально учитывая интересы всех сторон.
